Опыт Кыргызстана в области ограничения
доступа к противоправному экстремистскому контенту может стать передовым и использоваться другими странами для построения грамотной политики по противодействию экстремизму в Сеть. За достаточно короткое время в стране были приняты важные законодательные акты, которые решили ключевые проблемы со свободным доступом к «вредному» контенту. О том, как решается одна из главных проблем современного информационного общества Digital.Report рассказала юрист ОФ «Гражданская инициатива интернет политики» Ирина Байкулова.
Какова ситуация с ограничением доступа к экстремистскому контенту в сети Интернет в Кыргызской Республике?
В Кыргызской Республике с 2005 года действует Закон «О противодействии экстремистской деятельности», которым прокурор наделен правом обращения в суд о признании информационных материалов экстремистскими в судебном порядке по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов.
Пока открытой статистики госорганов по заблокированным ресурсам нет.
Однако, процессуальных процедур судебного рассмотрения такой категории дел до настоящего времени не существовало: в гражданском процессуальном законодательстве отсутствовали нормы, устанавливающие порядок рассмотрения судом такой категории дел – в какие сроки рассматриваются заявления прокурора, что делать с ответчиками, которых может не быть физически в Кыргызстане, и так далее.
Наша организация в течение длительного времени продвигает международные принципы ограничения доступа к противоправному контенту в сети, которые сформулированы, например, в Манильских принципах ответственности посредников. Общий подход – нельзя требовать ограничивать информацию без решения независимого и беспристрастного судебного органа, признавшего эту информацию незаконной.
Поэтому мы (ГИИП) убедили партнеров на государственном уровне в необходимости принятия понятных процессуальных процедур о судебном ограничении доступа к экстремистскому контенту в сети.
В результате были приняты необходимые изменения в Гражданский процессуальный кодекс, в которых определены сжатые сроки принятия таких дел к производству и сокращенные сроки их рассмотрения по существу в судебном порядке (от трех до пяти дней), без участия ответчика (лица/организации, осуществивших распространение экстремистских материалов). Также важным является закрепление обязанности суда направлять в орган юстиции соответствующее судебное решение – для опубликования списка экстремистских материалов, что является одним из юридических условий правомерной блокировки экстремистского контента.
В результате предложенный комплекс мер процедурного характера позволит правоохранительным органам, прокуратуре, судам более эффективно бороться с распространением экстремистских материалов в любой информационной среде, включая Интернет пространство.
Следующие шаги – создать потенциал у уполномоченных государственных органов для обращения к правообладателям, контент-провайдерам (включая таких информационных гигантов, как Youtube, Facebook) об удалении неправомерного контента, признанного судом экстремистским, для пользователей на территории Кыргызской Республики. Причем в кратчайшие сроки и на основании судебного акта. А также создать и закрепить за Министерством юстиции ведение публичного списка противоправных экстремистских ресурсов, заблокированных по решениям судов.
Пока открытой статистики госорганов по заблокированным ресурсам нет. Но некоторые интернет- провайдеры предоставляют такую информацию на своих сайтах, из которой мы можем узнать, что за 3 последних года блокировкам на основании судебных актов подвергся 131 интернет-ресурс. Из них 9 за 2015 год, 26 за 2016 год, 96 – за 2017 год.
Блокировки всегда можно обойти, какие бы технические средства на ограничение не были использованы.
К сожалению правомерность блокировок некоторых ресурсов вызывает вопрос. Например, в числе заблокированных экстремистских сайтов оказались такие полезные и нужные многим ресурсы, как www.archive.org – это архив веб-ресурсов всего интернета, или www.wordpress.com– платформа для создания сайтов и блогов. Доступ к ним у нас в Кыргызской Республике оказался запрещен, хотя это вполне «мирные» уж никак не экстремистские ресурсы. Как мы понимаем, блокировка их произошла из-за отдельных страниц или блогов экстремистского содержания, размещенных на этих платформах.
Имеет ли смысл ограничивать доступ к экстремистскому контенту при наличии эффективных средств обходя любых блокировок?
Нет, не имеет. Более того, даже наличие оборудования для контентной блокировки (так называемых DPI), когда более половины трафика в сети идет по защищенному (зашифрованному) протоколу (HTTPS), не обеспечивает блокировку такого противоправного контента, например, в социальных сетях (Facebook и др.).
Вы правы: блокировки всегда можно обойти, какие бы технические средства на ограничение не были использованы. Плюс контент, заблокированный для Кыргызской Республики, все равно остается в сети и продолжает быть доступным для наших же кыргызстанцев за рубежом. А удаление противоправного контента из сети, на наш взгляд, гораздо более действенный механизм, хотя и более длительный.
Мы сейчас активно продвигаем концепцию удаления противоправного контента из сети (take-down) самими контент-провайдерами
Поэтому блокировки всегда можно обойти, какие бы технические средства на ограничение не были использованы. как раз на основании судебного акта и обращения уполномоченного госоргана с кыргызской стороны, в том числе по причине возможного нарушения правил самих контенто-держателей по ограничению доступа к подобной противоправной информации.
Поэтому мы сейчас активно продвигаем концепцию удаления противоправного контента из сети (take-down) самими контент-провайдерами как раз на основании судебного акта и обращения уполномоченного госоргана с кыргызской стороны, в том числе по причине возможного нарушения правил самих контенто-держателей по ограничению доступа к подобной противоправной информации.
Такая практика имеет ряд преимуществ по сравнению с блокировкой ресурса. Поскольку не требует применения специальных технических средств на стороне наших кыргызстанских провайдеров, но достигает цели, преследуемой государством – прекращение распространения такого противоправного контента для наших пользователей. Тем более, что положительный опыт в этом вопросе и в нашей стране уже имеется.
Работает ли формула “противодействия”, когда вместо ограничений используется метод широкого распространения информации, направленной на обличение деятельности экстремистских организаций?
Да, такая формула работает, если станет частью комплексного подхода к решению проблемы.
В случае борьбы с экстремизмом, интернет-рекрутингом подход должен быть комплексный и многосторонний. Поскольку Интернет – это мультимедийная среда (распространения противоправного контента в том числе), а информация всегда идет от человека к человеку. Но это и среда создания контр-нерративов «для широкого распространения информации, направленной на обличение деятельности экстремистских организаций». И альтернативных нерративов: о преимуществах жизни в мирных условиях, мирном сосуществовании различных этносов и религий в развитом и доступном для всех обществе, создающем равные возможности для развития.
Блокировки противоправного контента – только небольшая часть (и не самая эффективная) всего комплекса мер, призванных противостоять экстремизму он-лайн.
Интернет по сути – это отражение нашей действительности. Преимущества Интернета гораздо более весомые для развития страны и решения социально-экономических задач, преодоления социального неравенства, обеспечения доступа к государственным он-лайн услугам по формуле «5 л»:
– в любом месте;
– в любое время;
– с любого устройства;
– с любым государственным органом;
– любому гражданину.
Все это позволяет преодолевать маргинализацию общества, в том числе мигрантов, которые являются «легкой добычей» для рекрутинга (в силу оторванности от своей страны, вакуума сервисов и т.п.). Наши организации (ГИИП и Лаборатория инноваций, которые вместе реализуют проект по противодействию экстремизму в сети) выступают за использование преимуществ, которые дает Интернет государству и гражданам, и за комплексный подход в противодействии он-лайн экстремизму.
Здесь должны срабатывать и контр-нерративы, и развитие критического мышления у пользователей сети, и правила факт-чекинга информации, размещенной в сети, и участие (в том числе он-лайн) всех граждан в развитии своей страны вне зависимости от своего местонахождения.
Блокировки противоправного контента – только небольшая часть (и не самая эффективная) всего комплекса мер, призванных противостоять экстремизму он-лайн. Это по сути – борьба с последствиями проблемы, и отсечение части интернет-аудитории от противоправного контента, и как показывает наш опыт, не только от противоправного.
Почему экстремистская информация остается популярной и представляет опасность? Как преступникам удается так легко влиять на других людей?
Они – преступники, не такие активные и умные, как кажется. Это скорее мы – страны региона, пассивные и не используем пока эффективно весь комплекс мер, а том числе и тех, о которых я говорила выше. Поэтому и складывается ощущение об эффективности влияния экстремистского контента на пользователей.
Еще раз подчеркну: только комплекс и многосторонность процесса противодействия в данном случае сработают, вовлеченность всего общества – и правоохранителей, и религиозных деятелей, и совершенствование системы образования, и использование потенциала активистов в сети – в решение проблемы и даст мультипликативный эффект.
Какие страны наиболее активно на ваш взгляд, разрабатывают законодательные формы борьбы с экстремистской информацией в интернете?
Я думаю, что опыт Кыргызстана в части ограничения доступа к противоправному экстремистскому контенту в сети только на основании судебного акта, заслуживает изучения и применения в других странах региона.
Подход к ограничению противоправного контента на основе этих универсальных, признанных интернет-сообществом принципах, является наиболее гармоничным и пропорциональным.
Кроме того, обратите внимание: сегодня с наибольшими проблемами противостояния насильственному экстремизму и терроризму сталкиваются европейски страны, например, Германия. Но именно там – в Европе, Интернет остается свободным и не подверженным блокировкам. Именно потому, что экономический эффект от свободного и доступного Интернета намного превышает возможный вред от противоправной информации. Например, Германия является лидером в разработке и внедрению в своей стране индустрии 4.0 – в цифровой экономике.
Вот такой опыт мы и должны использовать.
Какие международные практики борьбы с экстремизмом в интернете сейчас наиболее эффективны?
Прежде всего те, которые соответствуют принципам необходимости и соразмерности (пропорциональности), когда меры по ограничению доступа к противоправному контенту соразмерны и строго пропорциональны интересам общества в развитии и обеспечения безопасности.
Я уже говорила, что мы опираемся на Манильские принципы ответственности посредников, подписантами которых являются такие уважаемые международные и региональные организации как «Article 19», ISOC (Нидерланды), «Centre for Internet and Society» (Индия), «Center for Democracy & Technology» (США), RosKomSvoboda (Россия) и другие.
Думаю, что подход к ограничению противоправного контента на основе этих универсальных, признанных интернет-сообществом принципах, является наиболее гармоничным и пропорциональным.
Борьба с экстремизмом в интернете – это проблема всех стран?
Да, так как и сам Интернет глобален и трансграничен. И усилия стран в противостоянии онлайн рекрутингу, интернет-экстремизму также должны быть объединены и скоординированы на общих принципах и подходах: поиска баланса между безопасностью и развитием.
Регулирование в вопросе борьбы с экстремизмом в сети должно быть сфокусировано на правоотношениях сторон в Интернет-пространстве, а не на технических ограничениях в доступе, что отвлекает от причин проблемы, и фокусируется только на ее последствиях.
