MediaLaw

Кто поддержит самых незащищенных?

Кыргызстан небогатое государство. По многим экономическим и социальным рейтингам, наша страна занимает самые низкие позиции. При большой социальной направленности, госорганы не успевают оказать услуги всем гражданам, а особенно людям из социально уязвимых слоев.

Кто стоит на защите прав людей с инвалидностью, детей, подвергшихся насилию, представителей нацменьшинств? Только НПО – неправительственные организации.

Почему в Кыргызстане так много НПО?

По состоянию на июнь 2023 года в Единой базе данных юридических лиц Министерства юстиции зарегистрированы 29 тысяч 130 некоммерческих организаций. Однако тех, которые успешно работают и действительно помогают людям — около 400.

На заре независимости было легко зарегистрировать НПО и получить финансирование. Активные и образованные люди воплощали свои идеи и продвигали построение демократии, защищали права человека и свободу слова. Работая в популярной газете «Дело N» в лихие 90-е, я писала много статей о деятельности НПО. С тех пор прошло 30 лет.

НПО по-прежнему активно работают в секторе здравоохранения, образования, защиты прав человека, гендера, обучения гражданским правам, миростроительства, а также многие тесно работают с госорганами в плане защиты прав детей, лиц с ограниченными возможностями и трудовых мигрантов.

Кто защищает бездомных детей?

С Назгуль Турдубековой мы познакомились в теплотрассе 26 лет назад. Она работала в неправительственной организации, которая открывала приюты для беспризорных. А я делала репортаж об их работе для газеты «Дело N». Тогда, в середине 90-х, казалось, что ситуация с правами детей из беднейших семей самая критичная в истории страны. Спустя четверть века Назгуль Турдубекова возглавляет ОФ «Лига защитников прав ребенка», и работы у неё не уменьшилось, а прибавилось.

«30 лет назад я начала заниматься правозащитной деятельностью. Я оказывала помощь беспризорным и работающим детям. В девяностые годы был период перестройки, и очень многие дети жили в теплотрассах, в подвалах, многие дети остались на улице, без родителей. Был период, когда мы с партнёрами создавали приюты, и в тот момент я начала подключаться к правозащитной деятельности. С этого направления я уже не схожу почти 30 лет. С каждым годом мы улучшаем, усовершенствуем свои подходы. Есть хорошие достижения, также есть новые вызовы, которые усилились», — говорит Назгуль.

Все случаи нарушения прав детей в Кыргызстане проходят через Назгуль и её организацию. Они обеспечивают юридической, психологической, медицинской помощью жертв насилия.

«Ни для кого не секрет, что в НПО профессионалы с большой буквы. Это люди, которые отдали много лет жизни для того, чтобы совершенствовать свое мастерство в определенном направлении. В НПО работают именно те люди, которые неравнодушны, которые стремятся внедрять в государственную политику международные стандарты, иногда даже вместо государственных органов выполняют сложнейшую работу, работают по искоренению и недопущению пагубных практик. На самом деле в Кыргызстане общественные организации являются самыми большими партнёрами государственных органов. Это надо ценить. И это богатство, это ценность, которой в других странах нет», — говорит Назгуль.

В качестве примера, можно вспомнить случай, когда одиннадцатилетний мальчик стал жертвой насилия. Правоохранительные органы не возбуждали уголовное дело, в школе на страдания ребёнка педагоги не обращали внимания, а родственники насильника откровенно издевались над всей семьёй.

«Над реабилитацией этого юноши работали несколько человек из нескольких НПО: это ежедневная транспортировка на сеансы к психологу, это помощь реабилитологов, регулярные визиты к врачам, это лечение, лекарства, это огромное количество денег и огромное количество людей. Все эти люди — из НПО, из общественных организаций, это волонтёры —  специалисты, психологи, юристы. И я не представляю, что будет с простыми людьми, с детьми, которые пострадали от насилия, если НПО закроют. Ни один депутат, ни один государственный орган эту помощь не сможет оказать, потому что тот высокий уровень готовности и эмпатии на сегодня есть в большинстве случаев только у представителей общественных организаций», — заключает Назгуль Турдубекова.

Обучение женщин – дело рук самих женщин

Многие считают, что в Кыргызстане так много насилия и несправедливости по той причине, что мало женщин у руля власти. Статистика такова: процент женщин в госуправлении не более 4%, а из 90 депутатов, всего 19 женщин. То есть ни о каком гендерном балансе нет и речи.

Поэтому многие НПО озаботились подготовкой и продвижением женщин в политику и в органы власти.

ОФ «Женская Демократическая сеть» за 10 лет подготовила более 10 000 женщин-лидеров, из которых 2200 стали депутатками местных кенешей.

«За последние 10 лет в Кыргызстане было много выборов в местные кенеши: в 2013, 2016, 2020 и 2021 годах. В каждую предвыборную гонку в нашей стране мы помогаем баллотироваться женщинам из регионов в качестве кандидатов. В местные кенеши в аилах проходят по мажоритарной системе, то есть, когда женщина сама себя выдвигает, готовит свою программу. В городах они идут по партийным спискам, многие женщины идут от политических партий. В 2019 году был принят закон о 30% квоте, и на последние выборы, которые у нас были в 2021-2022 году, в местные аильные кенеши мы обучили около 3000 женщин по всему Кыргызстану, активизировали и мотивировали их», — говорит Гульжан Байбетова, руководительница ОФ «Женская Демократическая сеть».

Кстати, закон о квоте в 30%, который оказывает большую помощь и поддержку женщинам на выборах, продвигали тоже женские НПО.

«Благодаря тренингам и обучающим программам в регионах 2200 женщин от сети ОФ «Женская Демократическая сеть» стали депутатами аильных кенешей. Это очень хороший результат, потому что раньше было так: мы делали мониторинг и смотрели любой айыл окмоту. Там было, например, 15 мужчин и только одна женщина или вообще есть нулевые показатели. Но когда квота в 30% была введена, 7-8 женщин стали депутатами айыльных кенешей. Если раньше женщина не могла набрать даже 250 голосов и стать депутатом, то после этой квоты женщины стали собирать и 120, и 130, и 150 голосов и могли проходить», — говорит Гульжан.

Как оценить роль НПО?

К сожалению, сегодня в общественном сознании формируется негативный образ НПО. Самое удивительное — говорят и пишут негатив не против деятельности конкретного НПО, а, в целом, против сектора. Более того, доходит до того, что зачастую безграмотные фейки из армии троллей даже не знают, что такое НПО, не знают, чем занимаются

неправительственные организации и какую пользу приносят.

«Если НКО сектор закроется, то социальные конфликты увеличатся, возрастёт социальная напряженность на местах. Потому что люди не будут иметь доступ к справедливым услугам, благам, коррупция увеличится, и люди будут вынуждены эти услуги покупать, через взятки. А бесплатно они ничего получать не будут. Потому что тех услуг, которые оказывает НКО сектор, просто не будет. Например, мы видели, как люди, не находя справедливости в судах, вынуждены защищать свои права через нашу организацию, мы оказываем им юридическую помощь. И когда мы их защищаем, суды вынуждены придавать хотя бы видимость законности. Но если бы нас не было, они бы в первый день вынесли решение, и большое количество остались бы без дома, без двора и кола. И поэтому, если НКО сектор закроется, то социальные конфликты увеличатся, и нас ждут большие протестные волнения», — говорит Гульгакы Мамасалиева, руководитель Ошского филиала «Интербилим».

32 летняя история существования НПО в Кыргызстане тесно связана с историей страны. Все проблемы, вызовы, сложности демократического государства ложились на плечи НПО. Этот сектор плотно укоренился в структуре нашего государства и продолжит свою деятельность вне зависимости от новых веяний политики и геополитики.

Лейла Саралаева